| <<< | [1] | [2] |
Классический крупный план Блума, который есть почти в каждом фильме с его участием: голова опущена вниз, губы слегка подрагивают, глаза полуприкрыты. «Это мой фирменный взгляд "голубая сталь", как у Зулендера "Образцовом самце",— объясняет Орландо. — Я вообще довольно задумчив, и мне нужно постоянно заставлять себя концентрироваться. Когда идут съемки, кругом кричат люди, звучат оглушительные выстрелы, это совсем непросто сделать». Блум наконец-то бросает якорь, и мы снопа плывем с ним до берега. На песке он снимает со ступни кусочек ракушки: «Однажды Мексике наступил на морского ежа. Понадобилось две операции, чтобы удалить все иголки». Блум очень хорошо знает, что такое боль: у него было около десяти переломов, он до сих пор страдает от болей в спине. Специально для меня Орландо поворачивается спиной и демонстрирует длинный кривой шрам, проходящий через всю спину. Страшноватая борозда появилась, когда Блум полез на крышу дома своего приятеля, чтобы там что-то отремонтировать. Тогда он схватился за водосточный желоб и попытался на нем подтянуться. Кончилось тем, что Орландо упал с высоты трехэтажного дома. «Смотри, какой гладкий, — Блум продолжает гладить шрам. — Британское цель его жизни. Благодаря матери Блум и его сестра Саманта начали читать стихи и даже разыгрывали сценки на библейские сюжеты в рамках Кентского театрального фестиваля. Кстати, его сестра в скором времени должна окончить театральную школу. В 12 лет Орландо узнал, что его настоящим отцом был совсем не ученый Гарри Блум, скончавшийся, когда будущей звезде исполнилось четыре года. Биологическим отцом Блума оказался его опекун по имени Колин Стоун, управляющий школой, где работала мать Орландо.
В начальных классах ему поставили диагноз: дислексия, врожденная безграмотность. «Из-за этого мне пришлось поменять несколько школ, ведь учителя считали меня недостаточно внимательным и постоянно ставили плохие оценки. Каким-то образом мне удалось получить образование с неплохим аттестатом». Перед прослушиванием Блум обычно берет сценарий домой и детально изучает текст, чтобы ничего не упустить из-за дислексии. Впрочем, иногда он все-таки путает слова и может несколько минут неподвижно смотреть на девушку, проходящую мимо, или бездомного пса.
|
|
говорит Орландо, неожиданно поднимаясь с песка — Пределом моих мечтаний было место дублера в Королевской шекспировской труппе». Приклеивая этикетку от бутылки с водой себе на руку, Блум сохраняет серьезное лицо и тщательно выравнивает края: «На самом деле мама хотела, чтобы я занимался бизнесом. Она у меня настоящая деловая дама». Мама и посоветовала Блуму отправиться на пробы к Питеру Джексону, подбиравшему молодежь для «Властелина колец" . «Мне сильно повезло, что меня взяли на роль эльфа. У Леголаса довольно мало реплик, и мне просто негде было ошибаться». Блум ерзает на месте, его беспокоит спина, и я уступаю ему свое место. «Съемки во "властелине" были для меня продолжением учебы. Я, как и мой герой Леголас, постоянно следил за окружающими меня актерами. Л посмотреть было на кого: па площадке у Питера Джексона собралось множество звезд». После обеда Блум снова отправляется купаться и решает пополнить свою коллекцию странных кусков пластика и металла. «Посмотри на это, — он протягивает мне очередную железку, а сам в этот момент разглядывает меток проволоки. — Из этого можно сделать красивый амулет». На вопрос о том, зачем он вылавливает мусор, Блум удивленно отвечает: «Это же металл очень интересной формы. У меня ведь нет права брать из моря ракушки, они мне не принадлежат. А когда я беру кусок металла, то делаю океану одолжение». Орландо продолжает внимательно разглядывать свою проволоку: «Классная штука, похожа на крыло птицы». Мы возвращаемся обратно в Young Island Resort и расстаемся, чтобы вздремнуть перед ужином. Для Блума эта ночь будет последней на острове Сент-Винсент. Впереди десять дней рекламной кампании «Царства небесного» и заключительные дни съемки «Пиратов» в Доминиканской Республике. К ужину Орландо снова переодевается. Теперь на нем кофта с длинными рукавами и глубоким вырезом, щеки и нос покраснели от солнца. «Здесь есть еще осажденные башни», — напыщенно произносит Орландо и протягивает мне руку. Блум иронизирует, что ему приклеили ярлык «эпического актера». На съемках «Царства» он даже называл себя «случайной звездой». Сейчас за его спиной несколько подвыпивших каскадеров показывают друг другу трюки. Орландо смотрит на них с легкой улыбкой: «Есть масса актеров с такими же способностями, как у меня. Главное — побольше работать и не сбиваться с пути». После ужина Блум провожает меня до парома и снова заговаривает о «Царстве»: «Этот фильм изменил мою жизнь, я сильно вырос на его съемках».
Когда паром отплывает, Орландо все еще стоит на своем месте и кричит мне вслед: «Так все-таки хороший фильм или нет?» Я понимаю, что перекричать шум волн, разбивающихся о берег, невозможно, и Блум слышит только шум прибоя да вопли пьяных каскадеров.
Текст: Нил Штраус
Фото: Альберт Уотсон
<<<
[1]
[2]
